Андрей Морголь - Арсенал эволюции [= Онкоген]

— Даю сто рублей, если посидишь тут молча пару минут, идет?

Хлопчик шмыгнул носом и кивнул. С улицы начал доноситься шум толпы: любопытные увязались за погоней.

— А чего на цирк смотреть не ходил? — решил я разбавить унылое молчание.

— Дык это… мамка сказала за складом смотреть.

— А сама где?

— Цирк смотрит, — грустно вздохнул пацан.

Вот они какие, местные родители! Все лучшее — детям, называется. А потом будут удивляться, почему сынок оформил их в дом престарелых задолго до наступления маразма.

— Слушай, я тут подумал. Что тебе эти сто рублей? Давай-ка я тебе настоящие клоунские штаны отдам, вот только ты мне нормальную одежду взамен принеси. Как тебе?

Паренек весь засветился, как звезда на новогодней елке, и радостно кивнул. Хорошая реакция на выгодное предложение, тем более что сотки рублей для закрепления первой сделки у меня не было. Плюс после такого жестокого кидалова со стороны матери не хотелось разочаровывать парнишку второй раз за день.

— Ну так неси давай, чего расселся!

Шалопай вихрем взметнулся с места, и через минуту я уже примерял на себя обновки. Паренек презентовал незнакомцу обычную серую одежду праздного обывателя, что, собственно, в данный момент подходило больше всего. Даже размер почти совпал. Таким образом, расставшись с мальчуганом чуть ли не лучшими друзьями, я вышел на улицу и тут же растворился в людской массе. Оставалось найти товарищей по заданию.

Условно мы договорились при подобных случаях сваливать ношу доспехов на Скокса, что произошло без проблем, и после собираться на западном выезде из города. Атом говорил, будто там располагается, радуя горожан, знаменитый бордель. Так как народу рядом всегда трется немеряно и можно легко затеряться среди посетителей, было решено встречаться возле этого милого заведения. Сориентировавшись по солнцу, я двинул в сторону заката. По незнакомому городу пришлось, конечно, немного поплутать. Мало того, что чем ближе подступала периферия, тем сложнее было разобраться в путанице улочек и подворотен, так еще и усиленные патрули заставляли зачастую менять маршрут, дабы не мозолить лишний раз глаза доблестной страже. К тому же частенько встречались армейские отряды, которые, скорее всего, тоже подключили к поискам диверсантов. В общем, к оговоренному месту я добрался часа через полтора. Оказалось, что либо мои спутники знатно шифруются, либо еще не подошли. А может, вообще решили не ждать меня. Короче, никого из наших вокруг не было. Я неловко топтался на месте, постоянно оглядываясь, дабы не нарваться на стражу, успел полюбоваться завлекающими в бордель красавицами и прочитать все вывески вокруг.

Когда на горизонте нарисовалось бесстрастное лицо Прута, я, можно сказать, даже слегка обрадовался. Едва удержался, чтобы не сорваться с места и не побежать навстречу. Правда, рядовой, хоть и явно меня заметил, — никаких признаков узнавания не подавал. Просто шел прогулочным шагом, посвистывал, руки держал в карманах. Однако на лице бойца читалась легкая тревога. За несколько метров до меня он как бы невзначай осмотрелся, а затем просто прошел мимо. Я лишь успел почувствовать, как на долю мгновения рука Прута побывала в моем кармане. Таким же прогулочным шагом я не спеша ретировался в подворотню и достал из кармана записку. Она гласила следующее: «Выходы из города перекрыты. Возможна слежка. Скокс успел уйти. Выбираемся по отдельности, через два дня встречаемся на границе. Ждем друг друга еще день, затем переходим. Заметай следы тщательно. Как выберешься — избегай идти дорогой». Вот такие чудесные новости! И где мне перевалить через городскую стену в таком случае? Сразу всплыли кадры из фильма «Кавказская пленница» с двумя психами да детскими качелями в эпизодической роли, которые помогли Шурику преодолеть препятствие. У меня, к сожалению, таких замечательных помощников под боком не имелось. В общем, я решил, что просочиться наружу в ночное время будет проще, а пока пошел искать бреши в городской защите.

Слоняясь меж навозных куч сомнительных кварталов этого коварного городка, ближе к ночи я, наконец, нашел то, что искал. Правда, двое оборванцев, кажется, тоже нашли то, что искали, — то есть невесть каким ветром забредшего в их родные пенаты приличного человека. Я стоял возле выбитых в стене отверстий, очевидно, предназначенных для скрытной переправы за черту города, когда меня окликнули:

— Эй ты, куда собрался? — прозвучал противный скрипучий голос за спиной.

Я обернулся. Да уж, персонажи передо мной оказались колоритные и, можно сказать, бесстрашные. Конечно, внушительными габаритами я похвастать не могу, но даже рядом со мной эти товарищи смотрелись обезвоженными пигмеями.

— Че надо? — рыкнул я, ожидая, что одним голосом этих бродяг как ветром сдует.

Однако ребята оказались продуманными.

— Нам-то ничего не надо, а вот братьям нашим меньшим…

Оборванец хитро присвистнул, и будто из засады, с радостным тявканьем из всех подворотен стали выскакивать разнокалиберные дворняги, быстро организовываясь в солидную стаю. Уже через минуту на меня дружно рычала злобная свора. Ишь, какой царь зверей выискался. Самого дрессировщика с товарищем, небось, собаки не жрут сугубо из-за специфического запаха, а вот деликатеса в виде честного горожанина псы отведать не прочь. Сплоченный единым чувством голода коллектив, видимо, в нетерпении ожидал лишь заветной команды «фас!», а их художественный руководитель и вдохновитель с наслаждением оттягивал приятный момент. Вот кого нам в цирке-то не хватало!

Но я решил не давать оборванцам поводов для радости, поэтому со всей возможной прытью начал карабкаться на стену. Мое позорное бегство лучше всяких вербальных команд послужило собачкам сигналом к атаке. С оглушительным лаем различных видов дворняг стая бросилась за желанным ужином. Самый длинный из них щелкнул пастью в считанных сантиметрах от моей ноги, а вот самый умный представитель своры, не отличаясь крупными размерами, воспользовался спиной более внушительного коллеги в качестве взлетной полосы — и спустя мгновенье повис, вцепившись мне в икру. Я сдавленно крякнул, сдерживая вопль, дабы не привлечь внимания патрулирующей на стене стражи. Подергав обзаведшейся паразитом ногой, избавиться от нахала не удалось, лишь боль усилилась. Со столь неудобной ношей я решил добраться до верха, а там уже преподать дворняге краткий курс жесткой дрессировки. Едва перевалившись на площадку, я откинулся на спину и принялся долбить животному по голове. Хватка ослабла, мне удалось избавить свое мясо от зубов голодного хищника. С трудом поднявшись на ноги, я увидел застывшее от изумления лицо стражника, стоявшего неподалеку. Недолго думая, я запустил озверевшего пса патрульному в рожу, пока тот не опомнился. Зато дворняга сориентировалась мгновенно: ей ли не все равно, чью плоть неистово терзать? Душераздирающий визг разнесся над городом. Началась беспощадная схватка человека с животным, следить за которой, к сожалению, не нашлось времени. Я сиганул вниз, даже не видя в темноте, куда приземляюсь. Стыковка с грунтом отдалась болью в искусанной голени, кувырком я погасил инерцию. Уже на бегу прикидывал, где здесь можно раздобыть курс прививок от бешенства. За спиной, на площадке стены началось суетливое метание. Я надеялся, что боевой дух позволил псу одержать верх над более тяжеловесным соперником, и это должно было дать мне дополнительную фору.